Я ей солгал. Впрочем, узнай она об этом, вряд ли бы удивилась, как по мне, даже бы бровью не повела. Сомневаюсь, что, между нами, вообще возможен тот уровень доверия друг к другу, когда мы начнем говорить правду, не приукрашая ее и не меняя составляющие таким образом, чтобы иметь с этого выгоду для себя. Наши миры, в точке пересечения и без того был сложными в деталях, не хотелось усложнять все еще больше.  Отгородившись от остальной квартиры дверью кабинета, я зачем-то повернул в дверном замке ключ. Постоял рядом с дверью как истукан минуту и повернул ключ в обратном направлении, мысленно убедив себя, что если вдруг услышу попытки моей нынешней соседки сбежать из квартиры, то запертая дверь кабинета, все только усложнит. А усложнять, как я уже сказал, мне не хотелось.
Главное не делай глупостей, Ник. – Напомнил я себе, медленным шагом человека, погруженного в собственные мысли, направляясь к рабочему креслу. Вытянув руку и прихватив поудобнее компьютерную мышь, я щелкнул той, выводя свой компьютер из спящего режима. С рабочего монитора мне улыбались Корделия и я, собственной персоной. Снимок был выбран наобум, один из тех трех десятков, сделанных фотографами во время празднования Рождества в моей фирме, за нами размытым фоном можно было угадать по количеству рассыпавшихся гирлянд пушистую зеленую ель. Это снимок был сделан в декабре, а уже в конце января, Ди заявила мне, что нам нужно сделать перерыв в отношениях и собрав свои вещи, вернулась к себе на квартиру. В тот момент все происходящее казалось  пробным периодом совместного проживания, ее вещей было в квартире не так много, все свои пожитки она уместила в два чемодана на колесиках. Не имея привычки стоять на пути и убеждать кого-то в том, что я все исправлю и все будет иначе, чем было, я просто перешел из гостиной в кухню и как следует напился тем, что было в холодильнике. Она не звонила и не слала электронных писем, я тоже не строил грандиозных планов касательно того, как вернуть любовь всей моей жизни, мы оба завели себе краткосрочные романы, пытаясь понять где именно наши отношения дали трещину, я даже заводил несколько таких романов, а потом случилось то, что видимо мне было предназначено самой судьбой – я повинуясь требованиям внутреннего голоса, перевозбудившись от действий своей секретарши, решил отправиться на торжество семьи Уоткинсов, где нетривиальным для себя образом, познакомился с Шэрон.

читать продолжение: «outright lie»

Внезапный момент. Упс. И вот я с температурой пишу эти строки в качестве поздравления. Уже сколько раз я говорила тебе о том, насколько я люблю нашу игру, и как же сильно я скучала по твоим постам. В которые хочется вчитываться в каждое слово. Улыбаться. Представляя и рисуя в голове картинку происходящего. Ты - мое вдохновение. И его всегда будет мало. Любить, кормить постами обязательно)) Томительные выходные без них, и ожидания, когда голова наконец-то прояснится после выходных и простуды, и я снова побегу тебе писать пост не важно какое время суток будет. Люблю, тебя, мой дорогой человечек. Вдохновения тебе и даже не думай угасать! Поздравляю с постом недели!
   
(с) Шэрон

Бенджамин

Мария

Алистер

Фрэнки

Кристиан

Рэйчел

Строчки ломаются, проглатываются через одну. Они уходят в ветром.
Люди уходят с ветром. Люди приносят вьюгу и тянут назад. Люди шепчут заговоры на чужие следы, моросящий апрельский дождь. Побережье отвечает им тишиной.
Хрустальный пузырь звенит дождем.
Строчки ломаются, их осколки уносит вместе с криком чаек.
Холодно. Рита Мэй не может согреться, уже не умеет. Пальцы стынут, замирают в неестественной кривизне. Она ломает фаланги, заставляет их двигаться, но пропускает лишь пару ударов сердца. Не хватает воздуха, морской бриз - не помогает. Рита хватает воздух, будто полудохлая рыба, и лишь тогда осознает себя живой.
Вот что случается со сломанными фарфоровыми куклами.
«homecoming» Рита Мэй

Если бы Рауль был здесь один, без Хэнка, он наверняка переждал бы где-нибудь, чтобы эти люди прошли. Да, это было немного стыдно и трусливо, нормальный мужчина в тридцать вести себя так не должен, к тому же, он подозревал, что этой четверке «знакомых» лет меньше, чем ему, но что поделать – он их побаивался. Драться Рауль так и не научился, с юности запомнив, что ему как музыканту нужно беречь руки, а это именно то, что травмировать проще всего. Неудачный удар, неудачный блок, неудачное падение: масса способов получить перелом, а переломов Рауль боялся куда больше, чем компаний из четырех человек.
Но сейчас он не был один. И не хотел показывать свой страх перед Хэнком. Тот, похоже, и так заметил, что что-то не в порядке, но Рауль чуть улыбнулся ему, показывая, что все под контролем. Наверняка ведь никто не тронет их, потому что они вдвоем, а Хэнк, к тому же, офицер полиции.
«Пульс» Рауль

И вот ее счастье растет в Сашеньке, Коленьке и Мишеньке. Мальчишки были просто чудесными. Саша так вообще хулиган. Но так привязан к родителям, что бабушки и дедушки порой не могли его уговорить остаться. А он ждал отца и мать, собрав все свои игрушки. Анечка повернулась к сыну, а казалось, что не получится ничего. Но Андрей и Анна смогли пройти это.
И вот они ждут приезда старшей дочери с зятем и сынишкой. На кухне вовсю готовились любимые блюда детей. Нина хлопотала над кашей для близнецов. Насте стало трудно кормить их грудью. Мальчикам почти год. Кушают много. И Настя просто высыхала на глазах. Не успевала есть, отдыхать. И решили оставить только перед сном кормление. Коля и Миша были не против. Сразу столько вкусного попробовали. Услышав, что к дому подъехала машина, Нина выглянула в окно. 
«И только смерть разлучит нас.» Нина

За месяцы, проведенные в новом для нее городе, Флоренс так и не удосужилась завести друзей или хоть сколько-нибудь близких знакомых, которые, на ее взгляд, могли бы загореться желанием навещать женщину в больнице, а потому она уже планировала, как заниматься проектом даже при рекомендациях полного покоя, чтобы окончательно не свихнуться в компании тошноты и потолка.
За тот час, пока она пялилась в проклятый потолок, Флоренс уже чувствовала, как ее мыслительные процессы только замедляются, а это значит к окончанию постельного режима она, вероятнее всего, деградирует в какого-нибудь филолога. Или, не дай теория большого взрыва, юриста.
«time is a constant variable in the equation of life» Флоренс

У него не было практически никаких сожалений о том, что он покидал свое родное отделение, свою команду подчиненных, капитана Картера и верного напарника, подхватившего его сержантскую эстафету, ну, кроме разве только любовного поглаживания приборной панели в салоне своего шевроле, которое, впрочем, пришлось скомкать и замаскировать под смахивание пыли, как только над душой полисмена выросла густая тень теперь уже настоящего сержанта Мерфи. Они пожали друг другу руки, мужественно сдерживая скупую, и обещали не теряться. Обещание, кстати, сдержали - через пару часов после окончания смены бухали в местной рыгаловке и вспоминали былые подвиги. И, судя по тому, как хорошо дело пошло, накопившихся воспоминаний им хватило бы еще на пару десятков лет вперед, а там уже и новые бы подкатили, за этим вопрос вообще никогда не стоял.
«Давно не виделись... Ты так похужал и возмудел» Дэймон

- Привет. Не ожидала тебя так скоро увидеть.
- Не рада? – спросил мужчина, опускаясь в кресло. В ответ его легонько стукнули по плечу расчёской.
- Я люблю сюрпризы, ты же знаешь. Собираешься куда-то?
- Иду с женой на концерт.
- Значит, сегодня тебя можно не ждать. Жаль. Я соскучилась.
- Я позвоню.
- Надеюсь. У тебя совсем мало времени?
Егор не ответил и, поняв по его молчанию, что он не настроен на разговор, Кира приступила к работе.
- Ну вот, - сказала она спустя полчаса, смахнув кистью остриженные волосы, попавшие на пиджак. – Совсем другое дело.
- Похож на человека?
- Вот именно. Плохо за тобой жена следит, не любит, наверное.
- Сколько с меня?
- Как обычно. Ты же знаешь, милый, постоянным клиентам у нас скидка. – И добавила, интимно понизив голос и блестя глазами: - А ты мой самый любимый постоянный клиент с о-очень особым статусом.
Оперевшись на спинку кресла, Кира смотрела, как Климов выходит из салона, садится в автомобиль и уезжает. Обещал позвонить… а вечер всё равно проведет с женой. Подавив обиду, девушка отвернулась от окна и вежливо улыбнулась очередному клиенту.
«Сука-любовь» Григорий

novia para el enemigo

Лучшая игра недели

Развалившись на диване Исмаэль смотрел на открывающееся перед ним представление и потягивал спиртное. С тошнотворным привкусом выпивки на губах становилось легче переносить каждую тянущуюся минуту издевательств над девчонкой. Ему было ее жаль? Ему было ее жаль. Но это чувство он запихал глубоко внутри себя, заливая поверху обильным количеством виски. Симпатичная мордашка на позволит ему обмануться. Так или иначе, перед ним наследница Эвджена. Они одной крови. Теперь не кровь Сойдеров, а кровь убийцы прольется на его земле. С этой мыслью было чуточку легче жить. Это якобы оправдывало все его деяния и причиненную боль Эсин. Возможно. А возможно он просто скатывался в яму с гадюками, позволяя им выплеснуть в его кровь яду. Он становился похожим на своего врага. Это пугало больше, чем происходящее сейчас в самолете. Чтобы заглушить позывы паники, Исмаэль напивался еще. Один стакан заменял другой. Изредка он вставал с дивана. Подходил к бару, но не спускал глаз с пленницы.
Бенджамин/Исмаэль

Непонятно откуда брались силы и упрямство держаться. До последнего Эсин мысленно твердила, что насилие касалось только тела. Душу она не отдаст на поругание. Не станет зверушкой и игрушкой. Никогда не будет чьей-то вещью. Чтобы Сойдер не говорил, вбивая в хрупкое тело лживую истину - она не верила. Боролась. Держалась. Было больно... отвратительно... мерзко... кошмарно... В прошлый раз девушка смогла отыскать незримые ресурсы, чтобы пережить насилие и взойти на очередной эшафот с высоко поднятой головой. Эсин не знала за что ей ниспослана жестокая кара? Сколько еще будет таких дней и ночей, как в особняке? Она ничего не знала и ни на что не надеялась. Казалось, хуже быть не может.  Не представляла насколько сильно ошибалась. Сегодня ставки повысились. Ей досталось три ублюдка по цене одного. К ним прилагался маленький довесок из продажных женщин, которые тоже были не прочь поглумится и позабавится. Более унизительного положения сложно представить.
Мария/Эсин